Бриллианты вечны - Страница 46

Вдруг в лицо ему ударила волна дешевого одеколона, и с земли рядом с машиной поднялась темная фигура, ткнувшая в его шею дуло пистолета. С другой стороны, где лежал Эрни, послышался ласковый шепот:

— Только тихо, мальчики. Только тихо.

На Бонда смотрело лоснящееся от пота лицо. Губы улыбались, глаза — нет. Человек прошептал:

— Вылезай, англичанишка, не то твоему дружку не поздоровится: у моего напарника пистолет с глушителем. Ты теперь с нами покатаешься.

Бонд посмотрел направо и увидел толстый черный цилиндр глушителя, прижатый к виску Эрни Курео, и принял решение.

— Не волнуйся, Эрни, — сказал он. — Им нужен только я один. Так и быть, поеду с ними, но скоро вернусь и отвезу тебя к врачу. Жди.

— Странные у тебя шутки, парень, — сказал человек с лоснящимся лицом. Он открыл дверцу, продолжая держать пистолет у шеи Бонда.

— Прости меня, дружище, — сказал Эрни устало. — Думаю...

Но фразу он не закончил. Его ударили рукояткой пистолета по голове, за ухом. Эрни ничком упал на сиденье.

Бонд сжал зубы, мускулы буграми вздулись под пиджаком. Успеет ли он выхватить «беретту»? Он перевел глаза с одного пистолета на другой, взвешивая свои шансы. Две пары глаз жадно смотрели на него, ожидая лишь предлога, чтобы пристрелить его на месте. Рты растянуты в ухмылке. Эти двое только и ждали, чтобы он попробовал хоть что-то предпринять. Бонд как-то сразу успокоился. Он подождал еще с минуту, а затем, держа руки на виду, медленно вышел из машины, решив, что займется этими двумя позднее.

— Иди к воротам, — шепотом сказала лоснящаяся морда. — И не рыпайся: ты у меня на мушке.

Рука с пистолетом исчезла в кармане. К ним подошел второй бандит. Его правая рука была под пиджаком, у пояса. Он встал по другую сторону.

Так втроем они быстрым шагом направились к воротам, и луна, поднявшаяся над горами, очертила на белом песке дорожки их длинные тени.

19. «Спектервилль»

Красный «ягуар» стоял у ворот, рядом со стеной кинотеатра. Бонд позволил им обыскать себя и забрать пистолет. Потом залез в машину и сел на сиденье рядом с водителем.

— И никаких глупостей, если хочешь остаться цел, — сказал бандит с лоснящейся рожей, устраиваясь на заднем сиденьи, где лежала сумка для гольфа. — Стреляю сразу.

— Хорошая была у вас когда-то машинка, — сказал Бонд.

Лобовое стекло было полностью выбито, лишь одна хромированная трубка радиатора торчала как флагшток между колес, лишенных крыльев.

— И куда же это мы поедем на этой рухляди?

— Увидишь, — бросил водитель, худощавый человек с хищным ртом и длинными бакенбардами. Он вывел машину на дорогу и, прибавив скорость, направился назад, в направлении города. Вскоре они проехали мимо полыхавших огнями реклам и вывесок и устремились вниз по узкой дороге, вившейся через пустыню к горам.

Справа появился указатель с цифрой «95», и Бонд вспомнил, что рассказал ему Эрни Курео, и понял, что его везут в Спектервилль. Он пригнулся в кресле, чтобы уклониться от летевших в практически открытую кабину песчинок и насекомых, и стал размышлять о своем ближайшем будущем и о том, как отомстить за друга.

Итак, этих двоих и еще одну пару в «Шевроле» отправили за ним, чтобы доставить к мистеру Спэнгу. Почему понадобилось посылать аж четверых? Вряд ли дело в том, что он нарушил в казино данные ему инструкции.

Машина мчалась теперь по совершенно прямому шоссе, и стрелка спидометра замерла за отметкой 130 километров в час. Мимо с регулярностью метронома проносились телеграфные столбы. Внезапно Бонд понял, что у него совсем нет ответов на очень многие вопросы.

Изобличили ли его полностью как врага банды Спэнгов? Свое поведение за рулеткой он мог бы попытаться оправдать тем, что нечетко понял приказ. Что же касается этой четверки, то здесь можно было бы сказать, что он принял их за членов конкурирующей банды. Во всяком случае он продемонстрировал, что достаточно умел для выполнения любой работы, которую ему соизволит предложить мистер Спэнг. А главное — убеждал себя Бонд — это то, что он вот-вот достигнет своей главной цели: доберется до конечного звена цепочки и, может быть, нащупает каналы связи между Серафимо Спэнгом и его братцем в Лондоне.

Бонд понимал, что когда Тиф, сконцентрировавшись на шкалах приборной доски, попытался поставить седан под навес трапа, один из докеров отправился к телефонной будке рядом с таможней.

А через три часа черный седан высадил у пирса Эрни Курео.

О себе тревожиться было не в его характере, и он даже не думал о том, как попасть на борт, прежде чем оповестили провожающих, что им пора покидать корабль.

Бонд еще перебирал в голове возможные варианты беседы со Спэнгом, когда через два часа езды он почувствовал, что скорость становится меньше. Он поднял голову. Они приближались к опутанному колючей проволокой высокому забору, в котором над воротами красовалась надпись: «Спектервилль. Граница города. Не въезжать. Злые собаки». Машина остановилась у ворот рядом с вросшим в бетон столбиком. На нем была кнопка и небольшая решетка переговорного устройства, а также табличка со словами: «Позвоните и назовите причину приезда».

Сняв одну руку с руля, человек с бакенбардами нажал на кнопку. Через несколько секунд металлический голос произнес:

— Да?

— Фраско и Макгонигл, — громко сказал шофер.

— Понял вас, — ответил тот же голос. Раздался щелчок.

Высокие ворота медленно раскрылись. Они пересекли металлический порожек и въехали на узкую дорожку. Посмотрев назад, Бонд увидел, как закрылись за ними ворота. С удовольствием он также отметил, что физиономия, по-видимому, Макгонигла была вся залеплена пылью и разбившимися об нее насекомыми.